Рука не поднималась писать про эту явно на ладан дышащую передачу, которую, кажется, спасти уже ничего не может. Да и зачем? На мой взгляд, она давно стала никому не нужна.
С тех пор, как мы все поняли, что артисты, даже очень известные, в большинстве своём не обладают качествами, позволяющими им быть для нас авторитетом. Это совсем не те люди, которым можно учить нас жить.
И всё же — пишу. В большой надежде, что закроют передачу. А это время отдадут достойной тематике. Говорили про домработниц. Горничных. Кстати, нормально говорили. Никто их не унижал, не обижал.
Правда, вспомнили, что кто-то что-то украл у хозяев. Давно. Ну, подтверждений не было — украл или нет. Однажды мы с мужем были свидетелями того, как оперная дива визжала в гримуборной — украли перстень!
Вызвали милицию, людей стали обыскивать. А перстень нашёлся в сумочке этой самой артистки. В сумочке, которую она из рук не выпускала.
А ещё много говорили про тапочки. На них акцентировала внимание Мария Распутина. Ну, и Запашный, Пригожин, Юлиан разъяснили, в каких тапочках ходят.
И про тряпки говорили не в смысле одежды, а — не надо, мол, домработниц, сами тряпку в руки — и вперёд! Ну, таких единицы.
Весь этот трёп немного разбавил Марк Горонок — рассказал о своём романе с домработницей. И она тут тоже была. И подтвердила — да, был роман. Поргина тут пыталась что-то заметить про подлость, но сказать ей было особо нечего.
Я смотрела и думала — что с этими людьми? Зачем они здесь? Ведь от начала и до конца передачи пустота так и не развеялась.
Жалким столбиком всё это время простояла почти бессловесная Кудрявцева в странном пиджаке. Я — человек, давно отставший от моды. Может, это и не пиджак называется?
Причём одна фалда этого наряда спускалась далеко вниз, другой не было. То есть — другой бок пиджака был нормальным.
Я — за такие эксперименты, но уверена, что они должны быть живыми, их надо обыгрывать! А стоя на одном месте и почти не двигаясь, сделать это трудно.
И всё же был момент, когда у меня просто сердце сжалось. Заговорила Илона, бывшая домработница Макеевой. Она ухаживала за тремя её кошками и двумя собачками. Почти не брала выходных.
Но когда это всё же случалось, то запертые в комнате животные не были даже накормлены, не говоря уже о прогулках. Уволилась.
И вот недавно встретила на улице своих бывших подопечных и у одной собачки увидела большую гнойную рану на шее. Ей больно! Это слова Илоны.
И уж так хочется напомнить этой Макеевой, что есть в нашей стране закон о жестоком отношении к животным, об их защите! Говорили, говорили, а кроме раны у собачки и вспомнить нечего…
Может, хоть этот обнародованный факт немного сгладит совершенную пустоту передачи. И собачке польза будет. Надеюсь.